У меня нет слов... Просто дыхание перехватывает...

[Айхалли Хиайентенно]

п Ѓлѓ?О пїЅб°№вµ pleer.com пµЃнЋ Zack Hemsey (The Way) "See What I've Become"

пЂѕб»ѓи°‚м ёлё бє°з°‚м љack Hemsey See What I've Become бµЃп»°вЅѕ пїЅпЂѕб‚ѕп»µеЂј/a>


Я услышал в Контакте по "рекомендациям и обалдел. Это же Диссонанс! Именно МОЙ Диссонанс, как я это ощущаю... Моя Тема, я, именно я восстаю в мощи своей...

Нет слов...

И просторов Эа всем!









































И ещё в том же Контакте нашёл чуть-чуть треков неких Aniruddh Immaneni
Это тоже очень моё. И рвёт по сердцу.Потому что если бы кто-нибудь коогда-нибудь снимал фильм обо мне, то только эта музыка была бы там саунд-треком...

В "ПростоПлеере", увы, ещё меньше, чем в Контакте. Но тем не менее...

Война Гнева


Прослушать или скачать Aniruddh Immaneni The Awakening бесплатно на Простоплеер

Рождение Аст Ахэ


Прослушать или скачать Aniruddh Immaneni Nostalgia бесплатно на Простоплеер

Готхауэр на Волчьем острове


Прослушать или скачать Aniruddh Immaneni Cor Lapideum бесплатно на Простоплеер

@темы: Ассоциативное, Музыка

---

Забежал на минутку - выпустить ахэро. )))

[Айхалли Хиайентенно]

@темы: Арт, Не своё

---

Опрос

[Kyora J.Lee]

Дана цитата из Сильмариллиона (Григорьева, Гришина)

"Говорят, в начале творения Мелькор переманил Оссэ на свою сторону, посулив за службу владения и власть Ульмо. Именно в этом причина бушевавших на заре Мира небывалых штормов, разрушавших только что созданные берега. Уинен, по просьбе Ауле, образумила Оссэ. Он предстал перед Ульмо, раскаялся в делах своих, был прощен и с тех пор остался верен Валарам. Но буйный нрав свой не смирил и время от времени бушует вопреки воле Ульмо. Жители побережья и моряки любят Оссэ, но не доверяют ему".

 <a href="http://astahe-angamando.diary.ru/p203806645.htm" target=_blank> и небывалый опрос 

Вопрос: Цитата говорит о:

1. Шторм		5	(21.74%)
2. Серия цунами		18	(78.26%)
Всего:		23

@темы: Темы для дискуссий, Вопросы

---

Когда за мифом скрывается катастрофа. Часть 1.

[Kyora J.Lee]

Давайте посмотрим на Сильмариллион как сборник мифов и легенд народов, издревле населявших Арду. В тексте оригинала катастрофические природные явления описываются как борьба Светлых Сил, именуемых Стихиями Арды против Темного Властелина, Врага Мира Мелькора-Моргота и его последователей.
Но если мы представим себе Арду VIII эпохи, когда эльфы и валар ушли в прошлое, орки, гномы и хоббиты вымерли или ассимилировались с человеческой расой. В мире остались только люди, которые не верят в древние сказания. Но историей своего мира они очень даже интересуется, и вопросами природных катаклизмов в том числе.

На BBC в своё время была программа об описании вулканических явлений в мифах и легендах разных народов. Там утверждалось, что люди не могли объяснить вулканическое извержение ни чем иным, как битвой света и тьмы, потому что не было у них ни необходимых знаний, ни понимания глубинных процессов, происходящих в недрах земли. Что получится, если применить этот подход к Арде.

Согласно Замыслу Эру Мелькор, отправившийся вместе с другими айнур в только что созданный ими мир, рвался "готовить Арду к приходу детей Илуватора, усмирять знойные бури и лютые холода на её просторах".

Что же, работа весьма почетная, и айну, который её выполняет, ничем не хуже брата или сестры, создающем растения, животных, ложи морей, горы. Мелькор-усмиритель огня гарантированно бы перешел в пантеон человеческих божеств, если бы смог применить свои таланты и способности на благо других. Но он пошел войной на других айнур. От этого конфликта страдала Арда, потому что изменения, происходившие в мире, были настоящими катастрофами.

Предположим, что главы, посвященные древней истории Арды мудрецы записали ещё в Нуменоре. Эти записи кто-то чудом смог спасти из затонувшего острова. Представим, что летописец описывал мировые катаклизмы.

Первый катаклизм: падение метеорита (первая битва за обладание Ардой)

Узрел Мелькор блаженных и прекрасных Валаров, облекшихся в зримые образы, узрел плоды их трудов - укрощенную Землю, ставшую дивным садом, узрел - и ненависть запылала в нем сильнее прежнего. Тогда и Мелькор принял зримый облик. Но по злобе его оказался он ужасен и мрачен. Подобно исполинскому утесу низвергся он на Арду, величием и мощью превосходящий других валаров, окутанный дымным огнем, со взглядом, опаленным зноем и пронзающим стужей.

отдаленно напоминает метеорит

Падение метеорита должно было спровоцировать серию катаклизмов: высокие волны, извержения вулканов и вызвать раскол литосферных плит.
... Они создавали цветущие долины, а Мелькор вздыбливал их к небу хаосом круч. Валары воздвигали горы, а Мелькор повергал их в прах; Валары заполняли море, а Мелькор превращал волны в барханы. Ничто не оставалось в покое, нигде не было мира.
Одно из последствий падения крупного космического тела - аномально огромные цунами высотой до 500 метров. Ссылка на высокие волны дана и в источнике.

Говорят, в начале творения Мелькор переманил Оссэ на свою сторону, посулив за службу владения и власть Ульмо. Именно в этом причина бушевавших на заре Мира небывалых штормов, разрушавших только что созданные им берега.

Вот с этими небывалыми штормами небольшая загвоздка. Да, штормы способны разрушать берега, но максимальная высота волн достигает 16 метров. Да, такие штормы приносят большие разрушения. Но, волна цунами способна принести куда более масштабные разрушения, и при достаточной силе проникнуть вглубь территории на значительные расстояние. Если следовать словам автора, то в этом кусочке речь идет о штормах, разрушивших берега. Если акцентировать внимание на словах небывалый шторм, то можно заподозрить серию волн цунами.

Справиться с сильным противником смог только Тулкас. Так пришел Тулкас. В бою ярость его не знала границ, был он подобен урагану, сметающему перед собой тучи и тьму.

типичный ураган

Когда огни, зажженные Мелькором, были погашены или погребены в недрах молодых гор, стало совсем темно.

огни Мелькора

Благодаря своевременному вмешательству Тулкаса валар одержали победу.

Цитаты, связанные с первой битвой за Арду, напоминают о последствиях падения метеорита. Извержения, огромные вулканы, изменение очертаний континентов - вот неполный перечень последствий падения космического чела. Более того, частицы пепла осели в верхних слоях атмосферы, не пропуская солнечные лучи в течение нескольких лет.

Решение проблем со светом миф объясняет вмешательством валар, создавших Светочи, что осветили всю Арду за исключением земель, находившихся во владениях Мелькора.

  <a href="http://astahe-angamando.diary.ru/p203629010.htm" target=_blank> когда за мифом скрывается катастрофа

@темы: Ассоциативное, Своё, Апокрифика, Фэндомная аналитика, Фото

---

Интересное сообщество

[- lightning -]

Начитка текстов по Второй и Третьей эпохам. Находится здесь.

@темы: Не своё, Апокрифика

---

Глава 2. Укротитель стихии

[Kyora J.Lee]

Название:
Кроссовер: Черная Книга Арды, Звездные Войны (28 год ДБЯ);
Пэйринг или персонажи: Мелькор (Алькар Крейтор), ОЖП - Найя Мэрриган, ОМП - Рон Хант, в теле которого поселился древний лорд-ситх, чиссы из восьмой правящей семьи Нуруодо, мельком Люк Скайуокер с джедаями, Гортхауэр, упоминаются другие валар, нолдор.
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Драма, Фантастика, AU, Мифические существа
Предупреждения: OOC, Насилие, ОМП, ОЖП. Если у вас есть вопросы по терминам из Звездных Войн, спрашивайте.
Размер: миди

текст тут

Он понимал язык, на котором общались между собой эти люди. Но одно дело мысленно воспринимать незнакомые ранее слова, второе – говорить. В Чертогах Эру Мелькору не нужно было говорить вслух, с родственниками он общались мысленно. Но что такое мысль по сравнению с журчанием речи, когда слова передают тончайшие оттенки эмоций – печаль, грусть, радость, торжество, ужас, удовольствие. Мысленное общение – прямолинейно, оно не даст возможности утаить что-либо от твоего собеседника. Мысли, надежды и чаяния айнур становятся открытой книгой. Хорошо, если собеседники взаимно уважают личные границы чужого разума и настроены дружественно. Но когда осанвэ применяется в наказание, как это делал… отец. Мелькор с раздражением отогнал эту мысль об отце. Хорош отец, подгоняющий детей по своему образу и подобию, втискивающий его братьев и сестер в абстрактные идеальные образы. Мелькор разорвал эти узы, закрыл свой разум от других айнур и Эру, но дорогой ценой досталась ему свобода. Он один в чужой, непонятной Вселенной, без поддержки, без дома. Не лучше ли было уйти в созданный ими мир и достойно встретить печальную судьбу. Мелькор никогда не будет умолять Эру о прощении.

На мятежного айну снова нахлынули видения, как он стоит в Круге Судеб и кается в преступлениях, которых не было. Как подтверждает каждое слово возмутительной клеветы.Всё напрасно. Его сломали, уничтожив все, чем он дорожил. Стал бы дорожить, если бы ушел в Арту с другими.
Мелькор мог покинуть чужую планету и странствовать дальше через звезды и скопления других мир, чтобы, наконец, найти дом, который добровольный изгнанник мог назвать своим. Но что-то не давало ему покоя.

Жители планеты сильно рисковали, построив свои дома неподалеку от симметричной горы, чья обрезанная верхушка устремлялась в небо. Её склоны покрылись деревьями и кустарниками, став домом для животных и птиц. Теперь гора, в недрах которой яростно клекотал подземный огонь, готовилась разрушить небольшой рай, созданный природой. Было бы странно обвинять спящий вулкан, об извержениях которого местные жители не знали, в желании уничтожить все, до чего дойдут обжигающие реки лавы и смертоносные тучи пепла. Настало время для горы извергнуть огонь, переполнявший её нутро. Нельзя остановить естественный процесс разрушения для любого вулкана. Можно пытаться сдерживать его силу, закупорить кратер вулкана каменными глыбами, но природа возьмет своё. Извержение вулкана – одна из немногих стихий, что неподвластна людям, и даже айнур бессильны перед ней.

Мелькор ощущал, что напряжение в недрах вулкана нарастало, пламя готовится покинуть уютную чашу, долгие века служившую надежным хранилищем для подземного огня. Он знал, что не запретит огненной горе извергаться. Но и оставить жителей неизвестного мира не сможет. Если, конечно, они прислушаются к нему, а не увидят в пришельце исчадие Тьмы.

Темный вала, не скрываясь, подошел ближе к существам, обсуждавшим грядущее извержение. Один ко одному они походили на атани, что вместе с эльдар по замыслу Эру должны были заселить Арду. Но манеры поведения, одеяния, вооружение и мысли иные. Эти люди – бойцы, прежде всего полагающиеся на свои силы, поддержку родных и друзей. Люди были настороженны, не ожидали появления незнакомцев. Они обнажили незнакомое Мелькору оружие, и приготовились к бою.

- Я не причиню вам зла, - заверил их Мелькор. – Я безоружен, вы сами все хорошо видите.

- Мы знаем всех, кто живет на этой планете. Пираты и работорговцы, если они забредают сюда, будут уничтожены, – ответил ему человек.

Айну горько усмехнулся. Рабство – один из пунктов обвинения на судилище. И тут, в забытом краю Эа все повторяется.

- Я не работорговец и не пират, я – странник, случайно оказался тут.

- Если ты странник, то наши системы засекли бы чужой космический корабль. Ни одна вомпа не проскользнет незамеченной, - вмешалась в беседу женщина, одетая подобно своему спутнику в свободное серое одеяние, полы которого трепал усиливавшийся ветер.

- Я не человек, - ответил Мелькор, - могу перемещаться между иными мирами, что недоступно атани, то есть людям.

- Не за что не поверю, что в Галактике есть существо, способное странствовать между мирами, и при этом состоять из плоти и крови. Ты не призрак ситха или джедая, а живой человек, чей корабль не обнаружили наши защитные системы. Они настроены на уничтожение непрошеных гостей. Повезло! - мужчина, которого Мелькор отнес бы к майар, засомневался.

- Это ваше право защищать свои земли так, как сочтете нужным. Вулкан – угроза, от которой не спасут самые высокие оборонительные. Он извергается не потому, что хочет уничтожить все вокруг или причинить зла кому бы то ни было. Вы знаете это лучше меня, но остановить не можете.

- Нет в Галактике Силы, способной остановить природную стихию.

- Это правда, но можно замедлить время извержения, чтобы дать людям уйти. Люди не могут чувствовать опасность так, как животные и птицы. У меня для вас плохие новости: извержение вулкана произойдет на следующий день, когда желтая звезда разгорится ярче всего. До начала извержения все живое постарается убежать, и ваши питомцы в том числе. Потом будет оглушительный хлопок, и по склонам вулкана потечет огонь, выжигающий всё на своем пути. Люди, что живут в лесу, погибнут мучительной смертью. Река, травы, деревья – ничто не уцелеет.

- Ты знаешь, как замедлить извержение? Времени очень мало, ещё бы несколько дней, - потрясенно спросила воительница.

Её спутник пытался дергать её за рукав, все ещё сомневаясь в словах гостя.

- Вы сможете увести всех людей до того времени как желтая звезда семь раз обернется вокруг вашей планеты. – Мелькор подошел к реке и опустил туда руку. – Вулкан нагревает реку, из-за чего её воды вместо жизни несут смерть. Вода закипает так же как в котле, под которым разведен огонь. Может ли смертный опустить руку в кипящий котел без вреда для себя?

- Не может, - подтвердил её слова удивительный человек, - не может. Опасно, будь ты сильнейший форсьюзер Галактики. Сила уменьшит повреждения конечностей, но защитить не сможет. Но твоя рука! – собеседник Мелькора потерял самообладание.

- Что с рукой?

- Рука цела, на ней ни единого волдыря от ожогов. Два дня назад в озере мы обнаружили мертвые тела женщины и мужчины, со следами ожогов по всему телу, но не сразу связали это с вулканом. Найя, я идиот.

- Рон, страдать и посыпать голову пеплом будешь тогда, когда эвакуируем поселение. Если наш гость поможет выиграть время в схватке со стихией.

-Это в моих силах, - ответил им Мелькор. – Я отправлюсь на вершину горы, посмотрю, куда лучше отвести реку лавы. Вы забирайте людей, прежде всего тех, кто живет возле склона.

Найя побледнела.

- Если они не захотят покинуть свой дом, не могу же я тащить их силком?

- Они одиноки, у них нет родственников?

- Есть родные внуки.

- И что потом родители должны сказать детям? Что их бабушка осталась на верную смерть, не желая покидать коробку? – Мелькор начал злиться. – Найя, что сделаешь, если твои дети поедут спасать бабушку в самый пик извержения?

- Моя свекровь была недовольна выбором сына, она хотела послушную невестку-хозяйку, а не бывшего джедая и мэра нашего города. С тех пор, как умер мой муж-прежний мэр, мне ничего не оставалось, как взять управление в свои руки.

- Если бы эта женщина была одна, она могла бы распоряжаться своей жизнью, - отрезал Мелькор, - вы погибнете вместе с детьми, если поедете спасать бабушку. Можно избежать ужасного конца.

- Вы тоже видите будущее? – Рон был ошарашен, - но мы так и не представились друг другу, начали с подозрений и недомолвок.
Это Найя Мэрриган, мэр нашего городка. Я Рон Хант, бывший джедай, её советник, если так можно сказать.

- Я Алькар Крэйтор из расы айнур, которых нет в ваших мирах.- Мелькор хотел бы добавить слова «сын Эру Илуватора», но промолчал.

- Это мы уже поняли. Мало кто может засунуть руку в кипящие воды реки и остаться невредимым. Ну хорошо, Алькар, что мы должны делать прежде всего?

- То, что собирались. Эвакуируйте людей. И начать с упрямой аданэт.

- Можно попробовать, но Келлин откажется. Она никому никогда не подчинялась. - тихо ответила Найя.

- Если бы я своими глазами не видел, как вы, ваши дети и незнакомый мужчина пытаетесь переплыть через реку, и вашу лодку разъедают отравленные воды реки. Вы все сгорите заживо в огненных водах.

- Келлин не поверит, - подтвердил Рон, - Она считает джедаев мошенниками.

- Когда увидит это своими глазами, поверит! - Мелькор повысил тон. – Вы отвезете меня туда, где живет мать вашего бывшего мужа.

- Отвезу, - согласилась Найя. – Если вы сможете её уговорить.

- алькар в силах это сделать без всяких манипуляций, - уверенно заявил Рон. – Я соберу людей, расскажу про грядущее извержение. Пора готовить временный лагерь.

- После извержения вы построите там новый город, - добавил Мелькор. – В этом мире лучшего места не найти. Как только Найя заберет старушку, я отправлюсь на вершину горы. Смотрите: в лес не заходить, но животных, убегающих их леса, не обижайте. Еды у вас вдоволь, запасы есть. К реке не подходить и не купаться. Вода отравлена ядом, исходящем от огненной горы.

- У нас будет семь дней, о который ты говоришь? - уточнил Рон.

- Нет, три - четыре дня. Ты можешь общаться мысленно, я буду знать, когда огонь вырвется наружу и скажу об этом до того, как это произойдет. К тому времени вы должны спрятаться в убежище. Вулканический пепел может убивать, если вы не защитите себя.

- Я понял, о чем ты говоришь. Мы уйдем от пирокластической волны, но пепел повредит гипердвигатели кораблей и другие машины. Хорошо, что есть запасной ангар в недрах горы в 20 км отсюда. На улице нельзя будет находится без средств защиты. Алькар, а как же ты?

Вместо ответа Мелькор ещё раз подошел к озеру и снова опустил в него руку. Его собеседники были ошарашены опрометчивым поступком странного гостя. Рука, её воды убьют любого. Но Алькар, как и в первый раз, остался невридимым

- Мне стихия огня не страшна, - объяснил Мелькор. - Вы это сами видели.

- Впечатляет, - подтвердил Рон.

Найя молча смотрела на гостя со странной смесью страха, восхищения и надежды.

- Каждый знает, что ему делать, - завершил диалог Мелькор.

Рон направился к странному созданию, которого не было в Замысле. Он походил на обрезанное туловище коня, у которого не было головы и хвоста, но как можно было сравнивать это творение неведомого демиурга с конем. Мелькор ещё не знал, что попал в высокотехнологический мир, в котором инновации идут рука об руку с Силой. Айну удивленно наблюдал, как Рон уверенно оседлал "коня" и поехал в сторону города.

- То, на чем уехал Рон, называется спидер, - Найя заметила замешательство Мелькора, но не стала говорить колкости или показывать свое удивление. Их гость мог жить там, где нет таких технологий. Но зато он способен управлять вулканом, пусть и не до конца. – Он позволяет людям перемещаться на длительные расстояния, перевозить легкий груз. У меня двухместный спидер, который позволит нам не терять времени. Пойдем.

[L]Kyora J.Lee[/L]  <a href="http://keilee.diary.ru/p203659327.htm" target=_blank> продолжает альтернативную историю о Мелькоре на другой планете

@темы: Своё, Апокрифика, Фанфикшен

---

Приложили Анкалагошеньку...

[Волк Севера]

Впрочем да. Выравнивать ландшафт им очень удобно...

@темы: Юмор, Арт, Не своё

---

[Дохлый эльф без амбиций]

"Мелькор, узнав, что его замыслы раскрыты, укрылся в горах и облаком переплывал с места на место; и Тулкас напрасно искал его."

Оно длинное, под катом.

@темы: Своё, Юмор, Арт

---

Арт сей ложь, да в нем намек...

[Kyora J.Lee]

(из того же паблика в контакте: vk.com/typicaliskajenez)

@темы: Юмор, Арт, Не своё, Апокрифика

---

Карта Белерианда с Тангородримом

[Kyora J.Lee]

Из паблика в контакте: vk.com/typicaliskajenez

Вах! Вах! Вах! Тангородрим! Смотрю на карту и думаю о том, что у вулкана Тангородрим три кратера.

@темы: Не своё, Фото

---

[Дохлый эльф без амбиций]

Ассоциаций, темных, разных.

А так же ассоциативный Нуменор. И Барад-дур(моих лап дело). Надеюсь, я избегу меткого попадания грондом за не совсем первую эпоху

@темы: Ассоциативное, Своё, Арт, Не своё

---

Не проходите мимо!

[Айхалли Хиайентенно]

Предлагаю обдумать обсудить вот что, дорогие сограждане.

Недавний скандал с драббл-фестом ещё раз навёл меня на печальные размышления о теме, которая на самом деле подбешивает меня уже давно. А именно - откровенная "фоновость" Тёмного блока в подавляющем большинстве попадавшихсмя мне на глаза фиков. Честно говоря, меня не раздражают ни гет, ни слэш, ни самые невероятные кинки - в конце концов, царапающие лично моё восприятие сцены я просто проматываю, а если в тексте кроме них толком больше нет ничего - то бросаю весь фик, и от меня "не убывает". "Каждому своё", как согласно западным преданиям, написано на наших воротах.
Меня вгоняет в сущую орочью ярость другое.Увы, заповеданное самим Профессором. А именно - то, что любые представители Тёмных Сил используются только для того, чтобы служить выгодным фоном либо для подчёркивания мужества, благородства и прочих добродетелей сил западных, либо - вообще для объяснения того, что заданно-западный персонаж ведёт себя как-то не совсем безупречно.
Каждый раз, когда я вижу что-то подобное - хочется, честно говоря, рвать на тряпки. (Уважение к чужой свободе мнения и творчества, конечно, мешает). Когда в споре о нашумевших изменениях правил драббл-феста кто-то начал всерьёз предлагал пропускать любые неблаговидности персонажей при условии, что они служат Тьме, или находятся под непосредственным влиянием козней Врага, я едва удержался от того чтобы изложить собственное мнение об умственной и нравственной состоятельности предложивших исключительно словами, от которых и урук-хай покраснели бы. (Но всё-таки в последний момент заставил себя не подливать в огонь и не подбрасывать в вентилятор).
Вместо этого я решил подойти к вопросу конструктивно. И если уж мне, не смотря на некоторое количество вполне достойных текстов про Тёмную Сторону (И даже целую ЧКА, к которой я, честно говоря, отношусь очень неоднозначно) что называется "не додали", надо не ждать у моря Ульмо погоды, а попробовать сделать так, чтобы, наконец, "додали". И мне пришёл в голову простой, в сущности, вопрос:

- А почему бы, собственно, не попытаться замутить собственный фест?

Посвящённый исключительно нашим тёмным повелителям, нашим тёмным делам, нашим тёмным тварям и нашему тёмному всему. (И даже если заявки будут "праэльфов" - то пусть это будет взгляд на эльфов с Тёмной стороны или взаимоотношения представителей враждующих лагерей. НА РАВНЫХ взаимоотношения, причём, исключительно). Про себя я окрестил проект "Ангбанд-фестом", но почему бы и не обязывать себя ограничиваться только Первой Эпохой?..

Но беда в том, что я никогда в жизни не организовывал никаких фестов, соответственно плоховато понимаю, как это делается, да и вообще не на всё сто сорок шесть процентов уверен, что народу это будет действительно нужно. Поэтому я выношу идею на обсуждение.

1. Что, собственно, нужно, чтобы фест жил? Как его организовывать, пропагандировать и администрировать? Принимаются любые хорошие советы. (Кстати, делаем мы под него отдельное сообщество, или же вводим отдельную тему в этом? Или пока устраиваем здесь камерно, а потом, когда проект разрастётся, переселяем в более просторное помещение?).

2. Что нужно обязательно предусмотреть в правилах? На что вообще следует прежде всего обратить внимание?

3. И действительно - насколькол это нужно вообще под небом ещё кому-то, кроме меня, которому вечно "не додали"?

Пока что твёрдо определился только с одним: в правилах должно быть чётко оговорено, что соответствие какому-либо канону (Профессор, ЧКА, ПТСР, етс) или вовсе никакому не соответствие мы будем оставлять на личное усмотрение и добрую волю авторов и заявок и исполнений. Только пусть ставятся соответствующие пометки.

3.

@темы: Мероприятия, Объявления, АДминистративное, Темы для дискуссий, Фанфикшен

---

АУ-шка

[Kyora J.Lee]

Началось все с одной дискуссии о том, смог бы Мелькор переселиться на другую планету подальше от своих родичей. Допустим, он решил, что если найдет другой мир, то не погибнут в Арте Эллери Ахе, сам Мелькор не будет ослеплен собственным майя, его последователи останутся в живых, а мир останется таким, как замыслил Эру. Может Эру вспомнит свое имя и то, что ошибался насчет Мелькора. Мысли на тему Мелькора-переселенца пошли косяком, оставалось попробовать что-то написать.

Название: АУ-шка.
Рейтинг: R
Жанр: джен, ау, фантастика, экшн, мифические существа, ангст.
Предупреждения: ООС (сложно сказать как бы поступил Мелькор, если бы во время Айнулиндалэ увидел свою судьбу)
Размер: пока одна глава.
Посвящение: вот чем оборачивается агитация за Звездные Войны

небольшой текст

Мелькор летел среди бесчисленных миров, не разбирая дороги. Прочь, прочь из Эа, подальше от жестокосердного отца, лживых братьев и сестер. Нет, не все они такие плохие, просто боятся Эру Илуватора, хозяина того мира. Мелькор пытался понять, как можно называть своих собственных детей «орудиями» в своих руках. Эру хочет создать мир, непохожий на другие, мир, заставший в своей правильности, мир, где нет смены дня и ночи, где солнце не согревает землю, мир, в котором жизнь застыла в узких рамках. Больно слушать жестокие слова существа, роднее которого у тебя никого нет, без которого ты бы не появился на этот свет и не увидел запретное. О если бы он был как другие айнур – боящийся тьму, стремящийся к свету и познанию истину. О если бы верил Эру больше, чем самому себе. Что мешало ему принять имя Алкар? Красивое имя, напоминает драгоценный жемчуг, падающий на зеленую траву.
Когда Мелькор со своими братьями и сестрами создавал новый мир, ужасные и неясные видения посетили его. Он видел, как стоит скованный цепью среди других айнур, его судей его. Увидел, как орлы брата клюют висящих на скалах эльфов Тьмы. Что значили для него прекрасные создания, обреченные на смерть по воле наместника Эру – короля Мира Манве? И почему он, повелевающий огнем и холодом Арты, поворачивающий вспять лавовые реки, не смог их спасти от такой судьбы.
Такова плата за своеволие, что пошел против желаний Эру. Но почему, почему отец не хотел слышать правду. Почему назначил его Врагом мира, за который Мелькор готов был отдать всю свою силу и жизнь. Зачем ему такая вечность?
Вместе с другими он создавал Великую Музыку, претворял тему Единого в жизнь. Но Мелькор не мог лгать самому себе, что-то внутри не позволяло сказать как Варда «я тоже видела тьму, как и Мелькор. Прикажи и я не буду видеть». Мелькор пытался исправить Музыку по своему замыслу, желая, чтобы мир не был пустым и бесцельным, как заставшая маска. Зачем вмешивался?
Он бежал как можно дальше от чертогов Эру, подальше от созданного им мира, чтобы отвести войну. Что ему Арта, если волей создателя он – Моргот, Черный Враг мира, обвиненный во всех возможных прегрешениях. Если собственный майя вышлет его за пределы мира, ослепив перед этим.
Кошмары один за другим проносились в памяти Мелькора, проклявшего свою способность видеть другие миры. От них некуда скрыться. И вернуться нельзя. Остальные Айнур ушли в новый, созданный ими мир, чтобы украшать его так, как желает Эру. Почему он не пошел впереди них? Струсил? Нет, не хочет быть пешкой в руках Эру, исполнителем его замыслов и жертвой. Не хотел войны, смертей и печали, которые придут в Арту вместе с ними.
Если Мелькору предназначено стать Врагом, нести разрушение, сеять смерть, этого не будет никогда. Пусть ищут другого исполнителя. Остальные айнур вздохнут с облегчением, когда отступника не станет. Кто помешает Эру создать мир по его воле. Глупый и наивный айнур, поверивший в справедливость и честность. Мелькор потерял счет времени, путешествуя между звезд и скоплений камней. Вселенная-Эа вовсе не была зловещей пустотой. Он видел свет во тьме, бесчисленные скопления звезд и разные миры, но пролетал мимо, ощущая себя чужим и никому не нужным. Вот звезда цвета золота, что опаляет его сильным жаром. На ней не выживет не один айну, но её лучи дают жизнь и тепло другим мирам.
Эру не хочет признавать истину, предпочитает закрыть глаза. Почему он хочет оградить созданный ими мир от Эа?
Мелькор летел все дальше и дальше, пока не оказался в одном из миров. Почему этот? Что привлекло его? Айну не мог ответить на этот вопрос. Была ли это подсказка Эа или зов сердца. Мир так похож на Арту, путь к которой Мелькору был заказан. Если он не хочет покориться воли Эру, стать злобным пугалом для будущих обитателей Арты, возвращаться не нужно. Этот мир ничем не хуже. Здесь не нужно спорить с другими айнур, доказывая свою правоту и не нужно ничего исправлять.
Мелькор устало опустился на зеленый травяной ковер под сенью раскидистого дерева. Ему не нужно спать, но раз он выбрал для себя в этом мире смертное тело, то приходится считаться с его нуждами. Великие знания даны ему, но сейчас они словно лошадь без всадника.
Мелькор говорит многие слова, а не знает их значения и видения никак не может объяснить. Вот он принял форму детей Илуватора, тех, для кого Эру создавал Арту. Но что ему о них известно, кроме того что их тела недолговечны, быстро устают.
Мятежный Айну закрыл глаза и уснул, его длинные черные волосы рассыпались по зеленой траве. Могущественный айну, способный создавать миры, в этот момент неспособен защитить себя, но на его счастье хищных зверей на горизонте не наблюдалось. Кроме шелеста травы, журчания ручья и пения птиц он ничего не слышал.
Мелькора разбудил разговор двух существ, отдаленно похожих на тех, что были убиты в видении по воле других айнур. Но это были не они. В смутный грезах он видел хрупких и изящных существ, прекрасней которых не знала Арта. Эти же были другими: высокие, сильные, больше похожие на других детей Илуватора, что придут за первыми. Как же их звали?
Между тем существа заговорили, и Мелькор с неподдельным удивлением обнаружил, что понимает их речь. Он не знал, что подслушивать нехорошо, но можно было понять его, никогда раньше не видевших людей. «Людей» - подсказала ему тьма. – «Это люди». « Они не одни во Вселенной».
«Пусть будут люди» - легко согласился Мелькор и замолчал, обратившись в слух.

- Пропади оно все пропадом, - жаловался грубый сильный голос. – Мы теряем время. Никто не может сказать, когда произойдет извержение вулкана.

- Мы так долго искали место для колонии. Послушай, вулкан не может уничтожить полконтинента. Если бы наши ученые знали, как предсказывать его извержения, - ему возражал мягкий мелодичный голос.

- Если то, если се. Надоело все это. Даже Сила молчит, а уж я то, как бы джедай, или ситх, сам не знаю. Неважно. Нужно скорее эвакуировать колонистов, если вы не хочите вместе с ними быть погребенными под потоками лавы и камней. Посмотри правде в глаза – пора искать другой дом.

- Легко говорить. Неизведанные Регионы полны опасностей таких, что кровь стынет в жилах. Сколько у нас есть времени? Час, день, неделя, месяц. Куда нам идти, когда вокруг недруги или расы, не очень-то жалующие гостей. В Республику вернуться нельзя – мы сами отрезали себе путь назад.

- Что-то надо делать. Нельзя просто так оставаться и ждать, когда пирокластические потоки похоронят наших людей. Мы несем за ним ответственность, раз вытащили на эту забытую Силой планету.

- Из огня да в полымя. Освобожденные из рабства эти люди могут умереть с голода. После извержения здесь не останется ничего живого.

Оба голоса были печальны, и в то же время настроены на борьбу с яростной стихией. Сильные, свободолюбивые, непостоянные, они так напоминали тех, кто должен был заселить новый мир. Мелькор не понимал некоторых слов, но догадывался, о чем они говорят
Изначально в замысле Эру Алкар должен был усмирять стихии, но ничего не создавать. Но Алкар, то есть Мелькор никогда не любил это имя, не мог запретить земле избавляться от лишнего огня. Эти… люди говорили про извержение вулкана как неизбежное зло, что причинит им многие неприятности. Но разрушение дает новую жизнь. Через некоторое время, земля, усыпанная пеплом, даст щедрый урожай. И наполниться полезными веществами, что прячутся в недрах вулкана. Ему положено извергнуть пламя, и единственное, что могут сделать люди, уйти в безопасное место, переждать извержение, чтобы потом вернуться.
Мелькор чувствовал, что пламя рвется наружу, но при этом откуда-то знал – это причинит вред людям, поселившимся у подножья вулкана. Время его подошло, но что делать тем, кто не успеет бежать.
Мелькор задумался. Он мог удержать пламя, чтобы дать время для жителей этих мест. Но кто он такой, чтобы вмешиваться в чужую жизнь. Общение с Эру и айнур породило в нем страх и недоверие. Как отнесутся к нему эти люди? Начнут превозносить или прогонят, приняв за сумасшедшего. Здесь есть свой творец, подобный Эру? Местному хозяину не понравится вмешательство в жизнь созданных им существ.
Мелькор мысленно потянулся к Тьме, не зная, как поступить дальше. Почему он никак не может забыть его, своих родных. Но Тьма молчала, предоставив ему самому право выбора.

@темы: Своё, Фанфикшен

---

Ловите ещё и Аредэль в догонку к Арфину.

[Волк Севера]

@темы: Юмор, Арт, Не своё

---

[Дохлый эльф без амбиций]

Морготесса
Идея Айхалли Хиайентенно, исполнение мое

@темы: Своё, Арт

---

Теперь и Арфину досталось... )))

[Волк Севера]

@темы: Юмор, Арт, Не своё

---

Мордор. Ассоциативные картинки

[Дохлый эльф без амбиций]

Тысячи заинтересованных собрались под стенами моей башни и желают познакомиться поближе с моими владениями. Просто не могу отказать им в экскурсии по ним.

С севера, запада и юга тянутся горные цепи

Осмотреть все

Просторы с болотами и останками буйной ранее растительности

Побродить

Минас-Моргул

Осмотреть снаружи

Всех, кто любит погорячее, ждет Ородруин и купание в теплых источниках кипящей лаве. Особо неаккуратные имеют шанс искупаться в ней еще по пути.

Пройтись

]

Моя обитель.

Издалека и аккуратно

Море. Охлаждаться после лавовых ванн

Подойти к берегу

@темы: Ассоциативное, Арт

---

Ещё кусочек Сильмопедии нашёлся.

[Волк Севера]

Да простят меня Светлые...

@темы: Юмор, Арт, Не своё

---

This Game We Play

[delbee]

Название: Игра, в которую мы играем (This Game We Play)
Автор: theeventualwinner
Сылка на оригинал: This Game We Play
Переводчик:  Delirious Bee
Персонажи: Мелькор/Саурон, Готмог, Тхурингветиль, Маэдрос, Финрод, Маэглин, Хурин, Лангон и другие.
Рейтинг: NC-17
Размер: макси (~121к слов в оригинале)
Жанр: slash, angst, darkfic, hurt/comfort
Предупреждения: насилие, пытки, сомнительное согласие, очень жестокие сцены, ООС.
Разрешение на перевод: получено.
Статус: закончен, перевод в процессе.

Описание: Ангбанд осаждён, Мелькор и Майрон должны чем-то занять себя. Как близко Майрон посмеет подобраться к хозяину, и понравится ли ему то, что он увидит?..

Взгляд из Ангбанда на основные события Сильмариллиона: от Осады Ангбанда до последних мгновений Войны Гнева.

Примечание переводчика: в этом фанфике и Саурон, и Мелькор обладают телами, которые можно ранить и пытать, которые нуждаются во сне и в пище. Поэтому OOC. Внешность и характеры персонажей могут (и будут!) отличаться от тех, что традиционно используются в русскоязычной части фандома. И будьте внимательны к предупреждениям: здесь есть предельно жестокие, шокирующие сцены.

Глава 1: Наместник.

Глава 1: Наместник.



Руки ласкают его шею, касаются мягко и похотливо, словно змеи. Бледный палец скользит вдоль горла, ноготь оставляет царапину, пробуждая в нём дрожь. На нём только замшевые штаны, воздух зала стылый, но его кожа пылает. Руки скользят вверх, палец поддевает его подбородок, заставляя слегка откинуть голову — волосы светлой волной стекают за плечи, они сияют в бледных отсветах факелов, закреплённых на высоких стенах зала.

Большой палец обводит его подбородок, играет, дразнит, и он чувствует, что его дыхание учащается — неосознанный ответ. Гибкие, сильные мышцы его живота сокращаются, тени прыгают между его ключицами — он резко втягивает воздух, — и, наконец, он выдыхает:

— Мой господин…

Медленно, неотвратимо его голову наклоняют назад, обугленные пальцы нажимают на его подбородок. Узорчатый металл трона пропадает из поля его зрения, острые, словно косы, шпили на спинке трона съезжают вниз, и он смотрит на высокий сводчатый потолок. Там господствуют бархатные драпировки и стальной орнамент, серый камень соперничает с полночно-черными тканями. С балок свисают цепи, а цепи оканчиваются оковами, готовыми подвесить кого-то угрюмого и одинокого в последних проблесках заката, пробивающегося сквозь арки высоко расположенных окон.

Ниже безвольно висят потрёпанные флаги — безмолвная и зыбкая память о поверженных врагах, давно ушедших в прошлое. На белом полотне — жалкие смятые звёзды, вышитые серебряными нитями. В свете факелов они блестят тускло и глупо.

Зал огромен и пустынен, он стоит на возвышении у подножья трона и содрогается перед тем, кто восседает там. Острый ноготь чертит линию от груди к подбородку, ещё сильнее под кожей бьется пульс. От прикосновений каждый нерв вспыхивает жизнью, это так тревожно, так отвратительно и недопустимо, но вместе с тем — так восхитительно правильно. Он чувствует, как пробуждается в нём что-то низменное — пробуждается и вдыхает, разворачивается, растёт, и не имеет значения, сколь усердно он пытается придушить его: оно отказывается быть обузданным.

Для его страсти наступил переломный момент. Веками он умалчивал, избегал и стойко игнорировал это. Хотя его господин, его хозяин, мог искушать его, или использовать, или позволять мимолётную ночь удовольствий — хотя он сам никогда не был до конца уверен в своих желаниях, — никогда еще он не падал окончательно. Он и не падёт: не поддастся низменным страстям или чувствам. Он не поддастся — ни сейчас, ни когда-либо. Для этого он слишком горд.

Он всё ещё остается самим собой. И он присягает своему хозяину в верности, в боязни, в преданности, в почтении, в тысяче других чувств, которые, как он убедился, были настоящими. Чувств, которые — он говорит себе, — просто не могут не быть настоящими: честь, долг, благородное служение его господину во всех этих вещах, четких и сухих. Эти чувства настоящие, подлинные и окончательные. Они — не маска, а реальность. Истина.

И эти чувства заменят собой более глубокие вещи — коварные вещи, которые копошатся в нём, будто черви. Чувства, которые он никогда не мог допустить. Которые он никогда не допустит.

Потому что они не были настоящими. Он не хотел, чтобы они были, поэтому они не могли существовать.

И всё же...

Палец сильно придавливает его ярёмную вену. Он может чувствовать, как тяжело бьётся под кожей пульс. Он стонет, хриплое дыхание вырывается сквозь стиснутые зубы прежде, чем он может остановить это. Кровь приливает к его щекам, что-то разгорается внизу живота, его охватывает какая-то тёмная жажда, которую он так давно подавлял. И он с ужасом понимает, что оковы, в которых он её удерживал, начинают раскалываться.

Но он не хочет этого, не хочет. Такие вещи непозволительны, они не допускаются. Он — наместник хозяина, он командует необъятными воинствами Ангбанда, и он так долго убеждал себя, что это — всё, чего он хочет, что какая-то его часть начала верить в его собственную ложь.

В нём поднимается отвратительная настойчивость: он должен сказать ему, должен сказать это хозяину. Сказать, что он не хочет этого. Заставить хозяина остановиться. Теперь он стал старше, он не какой-то там неопытный юнец, который легко может обмануться улыбками и лестью, как было раньше. Теперь у него есть власть над самим собой.

— Мой господин, я...

Палец его хозяина хлопает по его губам, прерывая его жалкую попытку заговорить, и от этого краткого жеста вся его мнимая сила и нежелание покидают его. Палец его хозяина нажимает вниз, раздвигает его губы, и от волнения его охватывает непрошенная дрожь.

Рука держит его за горло, и он чувствует хватку его хозяина — такую бережную, такую угрожающую. И в этот странный миг он думает: как это было бы легко, и сколь жестоким в своей обыденности было бы это движение. Сожмётся кулак, ломаются кости, безжалостно порвутся вены, артерии и жилы, наступит секунда агонии, а затем — забытье.

Он смотрит в это будущее, руки хозяина удерживают его, и он обнаруживает, что такое будущее его совсем не страшит.

Ноготь вспарывает его кожу, выступают капли — дрожащий багрянец. Он шипит, когда тиски чужой хватки слегка смещаются, острая боль от царапины превращается во что-то другое, тёмное, и мышцы его шеи напрягаются под ладонью его хозяина.

Кровь дорожками стекает по его шее, капает сквозь пальцы его хозяина, и — о, как он ненавидит это!.. — какая-то часть его самого растекается и исчезает, неоплаканная. Тем не менее, где-то глубоко внутри он обожает её — эту возвышенную жестокость — и в нём растёт целый вихрь ощущений. Что-то яркое и очень важное кружится где-то внизу живота, на миг замирает в нерешительности, а затем вскипает. И он, захваченный этой дикой яростью, возникшей под пальцами его хозяина, внезапно бросается вперёд.

Он освобождается из хватки хозяина, и хотя всё разумное в нём кричит ему остановиться, его ведёт нечто куда более сильное. Он поднимается, разводит руки хозяина в стороны, затем подаётся вперёд. Он прикасается своими нечестивыми пальцами к тому, что считает священным, а затем отчаянно и страстно он его целует.

Губы встречаются в разрушительной войне, язык задевает зубы его хозяина. В тот миг его поглощает столь безрассудное желание, оно кричит в нём после всех этих веков отрицания, и он почти не чувствует, что его хозяин смягчается, принимая дар — настолько жуткой и удушливой была его страсть. Рот его хозяина приоткрывается напротив его, их языки сплетаются, безумная похоть в нём почти вопит.

Его рука проскальзывает под тунику его хозяина, он проворно распутывает узлы черного шелка и касается ладонью груди, наслаждается тёплым рельефом мышц. Его рука скользит ниже, гладит живот его хозяина, прослеживает выступающие кости таза и, не удержавшись, опускается ещё ниже.

Сквозь их поцелуй он вдруг слышит рычание его хозяина, и кровь стынет в его жилах. Безрассудная похоть оставляет его, и с мучительным ужасом он осознает, что давно перешёл все границы. Он останавливается, пытается отстраниться и освободить руки, и краска смущения бросается ему в лицо. Но его хозяин держит его, руки стискивают его череп с разрушительной силой, поцелуй превращается в укус, и это больно. Он извивается, пытается отпрянуть назад, но хозяин не позволяет ему этого.

С губ его хозяина срывается что-то — нечто мощное, какое-то тёмное заклинание, и что-то сжимает его горло. Он всхлипывает, все мысли о страсти оставляют его, а хозяин топит его, и под этим постоянным натиском он пытается просто удержаться. Под этим потоком он чувствует, что плывёт, чувствует, что мощь его хозяина заполняет его, течёт по его венам и проникает в мышцы. Эта мощь оглушает его, он парализован, а руки хозяина держат его, и он не может ничего сделать, только терпеть, терпеть, пока ненависть и недостойное желание не будут раздавлены, искажены и обращены в нечто непристойное.

Я хочу взять тебя. Я хочу сломать тебя. Заставлю тебя киноварью растекаться по полу. Мой маленький заблудший ангел, я возьму тебя за руку и увенчаю тебя разорванными жилами и обещаниями любви. И тогда я завладею тобой, истреблю это отвратительное желание, и ты можешь плакать, и ты можешь умолять, и ты можешь задыхаться и кричать, и я буду вытирать твои слёзы, но в конце ты не сможешь сделать ничего. Ты корчишься, ты напряжён, но ты пойман, маленький влюблённый, и ты мой.

Ты мой.

Я сломаю тебя, и когда ты будешь лежать, разбитый, на камнях, я вновь соберу тебя, я переделаю тебя. Я сошью тебя обратно, такого храброго, такого уязвимого, и такого славного; и ты, возможно, разучишься чувствовать. Но я тебя научу. И ты сможешь опять вести эту саморазрушительную маленькую войну — войну, в которой ты даже не знаешь, за что борешься. Ты можешь разбиться об меня, ты можешь разорвать себя на части, малыш, но когда-нибудь ты всё равно приползёшь обратно.

Окровавленный, ты будешь стоять на коленях перед моим троном. Слёзы будут течь по этим чудесным щекам, и ты будешь просить меня остановиться, ты будешь просить меня продолжать.

Ты будешь молить меня о милосердии, и ты не будешь знать воистину ничего о милосердии, которого ты будешь жаждать.

Он делает один отчаянный, последний рывок, и хозяин наконец отпускает его. Их губы размыкаются, он задыхается, и воздух имеет металлический привкус. Его затапливает головокружительная волна, к своему ужасу он оступается и начинает заваливаться назад, на мрамор возвышения, на котором стоит трон, в его ушах нарастает звон. Инстинктивно он обхватывает себя руками — ему удается слегка смягчить падение. На губах пузырится кровь, и он задыхается от смятения и ужаса. Он сплевывает и видит сгусток собственной крови на черном гладком полу.

Он нащупывает языком ранку на нижней губе и вздрагивает — боль такая, будто его ужалили. Но когда он приходит в себя, он замечает, что его хозяин поднимается с трона, и все мысли о мимолётной боли покидают его.

— П-простите, мой господин, — невнятно бормочет он, привставая в полупоклоне. А его хозяин направляется к нему, и в его глазах разгорается смертельное пламя.

Его хозяин шагает вперёд, и в каждом его шаге слышна угроза. Он отчаянно ползёт назад — прочь, как можно дальше от этих ужасных золотых глаз, как можно дальше от жуткого намерения, которое скрывается за ними, — но скоро его рука нащупывает воздух: возвышение закончилось, отползать больше некуда. Подбитые железом сапоги его хозяина вкрадчиво ступают по мрамору, каждый хищный шаг вызывает в нём дрожь.

— Простите, — умоляет он. Губы едва слушаются его. — Я... я не должен был делать это, мой господин. Я... это было неуместно... я...

Отчаянно он пытается встать на ноги, но хозяин наклоняется к нему. Один палец сильно нажимает ему на грудь и подталкивает обратно на пол. Его охватывает настоящий ужас: хозяин смотрит на него, и в глазах — голод, и он надеется, что тот не может чувствовать его дрожь, не может чувствовать, как безумно бьется его сердце. По его спине скатывается капля крови, он цепенеет, животный страх сковывает его.

— П-подождите, — он заикается: его хозяин нависает над ним, на его губах играет легкая усмешка. – П-пожалуйста, я не…

Но его хозяин не обращает на это никакого внимания. Улыбка становится шире, победа вспыхивает в золотых глазах, словно молния.

И сквозь эту болезненно-торжествующую усмешку его хозяин мягко произносит:

— Ну что, малыш? Ты готов поиграть?




Глава 2: Игрушка
Глава 3: Уроки

запись создана: 22.02.2015 в 11:08

@темы: Фанфикшен

---

И атмосферности немножко принесу.

[Айхалли Хиайентенно]

Отсюда:

vk.com/gothicinourhearts

@темы: Не своё, Фото